12 июня в Москве пройдет очередной «марш миллионов». Миллионов там, конечно, не будет. Но миллионы могли бы, если не прийти на марш, то, по крайней мере, куда более сочувственно отнестись к тем, кто выйдет послезавтра на улицы столицы.

Уже много месяцев почти все те, кто заинтересованно обсуждает московские митинги, делают две принципиальные ошибки.

Ошибка первая — называть протесты «общегражданскими». Подавляющее большинство — нет, не населения; большинство населения прямо не участвовало даже в самых массовых движениях, — большинство социальных групп современной России не охвачено этими протестами. Некоторое оживление общественной жизни происходит, особенно по сравнению с вопиющей пассивностью второй половины 2000-х. Но чтобы это оживление превратилось в нечто большее, нужны усилия прежде всего не в Москве.

Ошибка вторая — постоянное и настойчивое разведение социальных требований с политическими. Лозунги «Путин — вор», «За честные выборы», конечно, имеют отношение к политике. Но комплекс социальных требований, которые часть расколовшегося оргкомитета митинга решилась, наконец, озвучить, совершенно абсурдно противопоставлять «политическому» антипутинскому набору. Эти требования — свободных профсоюзов, нового КЗоТа, бесплатных медицины и образования, новой демократической конституции взамен ельцинской поделки 1993 года — куда более политические, так как они отвергают всю сложившуюся в России социально-экономическую, а, следовательно, и политическую систему. Если использовать термины — неолиберальную систему полупериферийного капитализма. Если без терминов — систему социального разложения и деградации.

«Москва становится нормальным европейским городом» — уже не раз повторил после событий 6 мая Борис Кагарлицкий, одна из самых заметных фигур среди левых. Но ведь города Западной и Восточной Европы — далеко не одно и то же, и мешать их в одну кучу — значит впадать в самообман. Особенно в случае России. Кроме столицы ни один город нашей страны не имеет шанса стать «европейским». Россия — не Западная Европа. И дело не в «особенной стати», а в простом факте — такого капитализма как на Западе, с таким «средним классом», с такими интеллектуалами и проч. в России не было, нет и не будет. Россия — не страна «первого мира», не страна «центра», она не входит в «золотой миллиард». Подходить к социальным процессам в России с западноевропейской меркой нельзя. С латиноамериканской, с восточноевропейской — куда вернее.

В Венгрии у власти — крайне правые. Фашистов — 17% в парламенте. Полуфашистов, поставивших памятник Хорти (тому самому, который вместе с Гитлером воевал против СССР) — подавляющее большинство. Страна продана западному капиталу, социальная защита по сравнению со временами до 1989 года — отсутствует. Один лишь пример — школы в венгерской провинции, которые государство не может содержать, оно просто отдает католической церкви… Не наша ли это перспектива — с национальной спецификой?

Новый пакет антисоциальных законов, приуроченный к вступлению в ВТО, чудовищен. Власти не стесняются: неолиберальная программа должна быть, наконец, выполнена. Больницы — достаточно одной на три района в каждой области. Детские поликлиники — слить со взрослыми, уничтожив систему медицинского обслуживания шаговой доступности. Медицинским работникам — сократить зарплату и вытеснить их в коммерческую сферу. Бесплатные места в вузах — убрать под предлогом «переизбытка» мест. Школы — сократить «некомплектные» и «неэффективные» путем слияний. Остатки наукоёмкой промышленности — принести в жертву интересам экспортёров нефти в процессе вступления в ВТО. Сельское хозяйство — окончательно превратить в латинфундистское. В деле сокращения социальных расходов Россия вполне может послужить образцом для Греции. И всё это — не перспективы; это то, что происходит прямо сейчас, на наших глазах.

Наивные или хитрые участники «белоленточного» движения — часто даже под красными знаменами — вещают, что «не надо раскалывать движение», надо сначала убрать Путина и Ко — а потом уже заниматься «всем остальным».

Это наивная и вредная логика. Систему можно уничтожить только при условии массового движения, которое не может не быть антинеолиберальным, которое может быть создано только как антикапиталистическое. Если Путина и Ко чудесным образом не станет в Кремле, неолиберальная основа режима никуда не денется. Многие, увлечённые Тахриром, «арабскими революциями», говорили: сначала убрать Мубарака, Каддафи, а потом… Мы видим: никакого прогрессивного «потом» нет, зато есть крайне правые (радикальный ислам), племенная резня и грабёж.

«Не раскалывать движение», — говорят многие. Оно не может не расколоться, потому что у его участников объективно противоположные интересы. Если левые приносят в жертву свои цели, не выступают прямо, если ведутся на нехитрую уловку под лозунгом «а вот потом…», они неминуемо будут использованы, смяты и выброшены после завершения — тем или иным образом — этой борьбы. Хорошо бы левым научиться, наконец, на ошибках конца 80-х — начала 90-х, когда именно так с ними и поступила обуржуазившаяся номенклатура. Но, судя по московским протестам, учиться не получается.

Один успешный политический лидер верно сказал:

«Прежде чем объединяться, и для того, чтобы объединяться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться».

Мы заявляли о необходимости именно социальных (еще раз подчеркнём — на деле куда более политических, чем «политические») лозунгов ещё в декабре. Сейчас ряд деятелей «Левого фронта» нехотя говорит о том же. Через полгода.

Движение, не исторгшее из себя Собчак, Пархоменко, Немцова и прочих проходимцев не может стать по-настоящему массовым. У этих персонажей с большинством населения страны нет ничего общего.

Именно борьбу с неолиберализмом всем, кто считает себя социалистами, следует выводить на первый план. Любое другое политическое поведение — благоглупость.

В очередной раз мы должны подчеркнуть: выбор между Путиным и Навальным или даже Путиным и Удальцовым — ложный выбор. Настоящим выбор может стать только тогда, когда на политической арене вновь появятся народные массы. И задача интеллектуалов — не самозабвенно рождать новые «дискурсы», не противопоставлять себя мифическому образу «рабочего из Нижнего Тагила», умело сконструированному государственной пропагандой, а идти в народ. Это звучит архаично, несовременно, немодно. Но понять, что на самом деле волнует массы, почему они остаются неорганизованными, и попытаться преодолеть эти пороки — единственный шанс вырваться из безнадежности социальной катастрофы, очередной этап которой начинается нынешним летом.

Мы писали в декабре:

«Не перекладывайте решение ваших проблем на выборы, то есть на профессиональных политиков. Профессиональные политики — это профессиональные обманщики, мошенники. Хотите защищать свои права, свои интересы — создавайте ячейки сопротивления олигархическому и чиновничьему произволу по месту работы, учёбы и жительства. Боритесь против введения и увеличения платы за учёбу и лечение, против ликвидации больниц, школ, детских садов и застраивания парков церквями, против насаждения в школе религии и мракобесия, против нищенских зарплат, переработок и штрафов на предприятиях, против воровства управляющих компаний в ЖКХ. Начните с этого — с малого. Других способов нет!».

Некоторые товарищи решили, что мы проповедуем «местечковые» движения, отказываясь от политической борьбы. Что за ерунда!

Именно из множества таких движений: рабочего, социальных, студенческих, которые очагами должны возникнуть и возникают в самых разных частях России, только и может вырасти по-настоящему массовая борьба против неолиберального режима Путина. Только в них люди могут ощутить неизбежность и ожесточённость борьбы, научиться сопротивляться, научиться организовываться.

Наша задача — помочь тем, кто уже начал выходить из обывательского сна, кто начал борьбу на месте работы, жительства или учёбы, понять, что эта борьба должна стать массовой, организованной — и антикапиталистической. Только в этом случае у неё есть шанс на долговременный успех.

Быстро не получится. Но если не получится вовсе — «история прекратит течение свое» на пространстве бывшего СССР.